Это не жизнь, но остановившийся кадр.
Скорлупа, за которой прогнивший кедр.
Кожа – хитин, который носят цикады.
И не пошевелиться, когда играет оркестр.

Увитый параличом, замкнутый пространством,
прикованный к койке, не человек – а вывих.
Музыка саксофона, играет Луи Армстронг:
Сон всё чаще огранён моментами игровымию

Сны – это око, смотрящее за детской площадкой,
где дети здоровы, а сам ты можешь просто ходить.
Но сны кончаются и в комнате, где ты совсем один,
стоит лишь стол со сломанной ножкой, и жарко.

Ты просишь воды, не слышат. Звонишь – тишина.
Ты кричишь, но твой голос застревает в горле.
И где твои дети? Где сиделка? Где жена?
Нет никого, кто тебя хотя бы накормит.

Тебе нужна капельница. Ведь всё равно хочется жить.
Окурком в пепельницу сломаться – всегда можно.
Мир вокруг тебя издаёт звуки, стоит очи зашить:
и там плач, да выдавленный, смех, да ложный.

И тупик этот не из мрамора, а из дерева – склепик.
Хотя ты заслужил как минимум саркофаг.
Но паралич разрушает так, что уже не склеить.
Остаётся лишь осмотреть, положить, закопать.