Моя невеста полюбила друга.
Я как узнал, то чуть их не убил.
Но Кодекс строг. И в чем моя заслуга,
что выдержал характер. Правда, пил.
© Бродский

Я ждал тебя с ружьём под утро полупьяный.
Простил. Делил отчаяние с голубями.
И ты, довольная собой, смывала пот под душем.
Меня в подвздошье мучило удушье.

Куда идущий неизвестно, загнанный мужчина,
с кольцом на пальце, слепо пялится в прохожих.
И слепок следа на снегу – раз-два – ботинок,
печать зимы. И город мелом запорошен.

Поросший кожей болью бед, утратой
любимой женщины, чей образ опорочен.
Короче говоря, та боль, когда с утра ты
из дома вон, не глядя, и вот так до ночи.

Сейчас возьму ружьё и разряжу обойму,
в тебя, в случайного ребёнка в животе. В обоих.
Ты крикнешь: Саша, этот брак случаен!
Я разряжу. И с голубями вместе поскучаю.