Раннее утро. Холод весны встречает мокрым асфальтом. Черные деревья голыми руками царапают небеса. Они недоуменно спрашивают прохожих: эй, люди, почему вы не спите? 
Выпорхнув из дома на пробежку, Настя встала новыми кроссами прямиком в лужу. Отчего те замигали, надулись и зашипели. Девушка привычно клацнула затвором наручных часов и побежала вдоль шоссе, стараясь обогнать ветер.  

Она любила свой город: тихий и спокойный, располагающийся у подножия холма, на вершине которого царственно спал могучий лес, подальше от суеты больших городов. Когда-то, лет сто назад, он был обычной деревней. Здесь пасли свиней и прогуливали лошадей. А сегодня, это был небольшой, но прогрессивный городок, где можно выпить чай прямиком из японского ресторана или заказать французские булки из Парижа, которые доставят еще горячими, вызвать дождь у себя на заднем дворе или прямо на улице высушить электронную обувь.

-Настя! Девушку окликнул голос. 
-Да что?
Запыхавшись, она оперлась на полосатый столб. 
-Да, милый, я слушаю. 
-Возвращайся домой, через полчаса нам надо быть в Каире.
Еле сдерживая эмоции, чтобы не телепортироваться сейчас и не убить его, Настя процедила сквозь зубы:
-Хоро-шо, любим-ый. Полчаса это целая вечность, скоро буду... Люблю тебя.
Девушка отклеила с ушей маленькие пластинки и раздавила их пальцами. Любимая музыка перестала играть в голове. Перед ней стоял огромный лиственный лес, с пожухшими, но еще державшимися на мощных ветвях  листьями. И шелестом разговаривал с ней. 

Когда она смотрела на эту величественную красоту, по ее лицу катились слезы... Чего только этот лес не видел. Можно сойти с ума размышляя об этом. И партизан, и войны, и людей, которых больше нет. А они видели его в ответ. И то, что видит сейчас она, восхищало их не меньше. Ее не станет и кто-то другой будет смотреть на те же самые, милые сердцу, изящные ветви в утренних лучах радостного солнца. И слушать мелодию шелестящей листвы. Отчего-то сердце сжалось и она заплакала.

-Почему так долго, я уже запросил нам канал.
-Можно я не полечу?
Настя стояла мрачнее тучи. Длинные черные волосы липли на разгорячённые щеки и голый, смуглый пресс. 
-Опять?
Муж подошел и обнял ее. Бережно обхватив белоснежную, слегка окроплённую дождем куртку.

-Тебе снова мерещились эти партизаны в лесу? Я же просил не бегать туда.
-Ты не понимаешь, они все остались там. И никогда не смогут вернуться... А если бы мы...
-Ну хватит.
Сережа поцеловал ее в губы, обхватив огромными ладонями опухшее от соленых слез лицо.
-Если ты будешь все время плакать, то времени жить не останется. Наслаждайся каждым отпущенным нам мгновением.
Он прислонился лбом к ее пушистым, пахнущим восточными сладостями волосам. Будто передавая ей свою энергию. Сережа был крайне сильным и мужественным человеком. От него всегда веяло уверенностью. С тех пор, как они поженились, Настя не отходила от него ни на шаг. Казалось, весь мир хочет высосать из нее последние силы. И только рядом с ним она напитывалась, успокаивалась и переставала плакать.

Перемещения были довольно болезненной процедурой. Около трех минут тебя дико трясет, ощущение будто болит все сразу. Это не было похоже на старые голливудские фильмы. Где ты заходишь в белый бочонок, в чем был и выходишь с другой стороны вселенной счастливый и довольный, как ни в чем не бывало.
Девушку подняли на простынях и вытащили из склизкой жижи. В нос ударил знакомый аромат пряностей. Это был Каир. Ее лицо еще покрывал слой защитной пены, когда один глаз уже суетливо рассматривал комнату и окна, ведущие на небольшой восточный базар. 
-Набисэ э!
Возмутился один из арабов и кинул ей медицинскую губку.
Настя покорно сняла с глаз пену. И опустила взгляд в пол.  
Через минуту ее накрыли огромным ярким покрывалом и отвели в комнату прибытия. 
Сережа уже был там. Запрокинув голову назад, он будто задремал. Судя по недовольному выражению лица, он читал последние новости. Настя села рядом и осторожно взяла его за руку.
-Привет, любимая. Опять рухнул фондовый рынок. Со своими арктическими заповедниками, все как с ума посходили.
Сережа продолжал читать с закрытыми глазами. А Настя вцепилась в его руку, чувствуя, как ее накрывает озноб. Привычное дело для перемещений. Но она никак не могла к этому привыкнуть.

Старые узкие улочки пестрили разнообразием. Сережа никуда не отпускал ее одну. В Каире практически не было одиноко идущих женщин. Хотя это было чуть ли не единственное место в мире, где женщины еще встречались. Семь лет назад он купил ее именно здесь, во дворце Самиразе. И именно он перевез ее в город шелестящих деревьев и дал ей имя.
Настя посмотрела на небо и невольно улыбнулась. Здесь оно совсем другое. Необычное загадочное, лилово-фиолетовое, с желтым напылением снизу от многочисленных песчаных бурь. Каир успокаивал и убаюкивал. Напоминая ей о детстве. Где-то мелодично читали намаз. Наверное, Сережа был прав: всегда будет больно и будет о чем поплакать, но надо копить хорошее, жить хорошим, собирать такие мгновения как жемчуг на бусы и хранить ближе к сердцу.

Пешком они добрались до Эль-Хафы - делового центра Каира. Такое количество белоснежных ковров Насте еще видеть не доводилось. Из стен били маленькие фонтанчики, выпрыскивая в воздух тяжелые пузыри воды. Словно забыв о гравитации, те плыли по воздуху и прилипали к потолку, образуя немыслимых размеров бассейн с темно-синими водами аккурат над головами гостей. 

К ним подлетел радушный каирец, широко расставив руки в стороны, принялся обниматься с Сергеем, называя ее мужа почтенным другом и господином. Язык Настя знала очень плохо. Будучи ребенком с ней мало разговаривали, стараясь не прививать никаких излишних привычек и взглядов. "Испорченный товар плохо продается,"- частенько говорили они. Эту фразу она хорошо запомнила.

Что на этот раз хотел купить ее муж, она не знала. И стало очень неприятно думать, что это будет вторая жена. Настя сама не заметила, как принялась считать в голове, сколько у него может быть денег. И может ли он позволить себе покупку еще одной женщины, учитывая сумасшедшие цены на них.
Сердце застучало так быстро, казалось, что всем вокруг слышно его стук. Сережа даже сжал ее запястье сильнее.

Араб жестом пригласил их в зал. Но царское убранство комнат не радовало новоиспеченную госпожу. Она готова была опять зарыдать.
-Давай уйдем!
Девушка резко остановилась, одернув руку мужа.
Никогда прежде его возлюбленная не проявляла столь непокорного нрава.
Их египетский гид опешил.
Сережа же ухмыльнулся. Тяжело вздохнул и обнял ее как прежде.
-Я хотел подарить тебе живых птиц. Но видимо ты не хочешь?
-Птиц?	
Настя подняла голову и удивленно посмотрела на мужа.
- Возможно и твоим мертвым друзьям в "партизанском" лесу, стало бы не так одиноко.
Задумчиво протянул Сергей, сунув руки в карманы брюк.
На глазах девушки выступили слезы. Она была счастлива, как ребенок. Никогда в жизни ей не делали таких дорогих подарков: настоящих, звонких, по природе и красоте своей просто ангельских созданий с удивительным, переливающимся в лучах света, опереньем. 
В лиственном лесу уже как сотню лет не было ни животных, ни птиц...