Я целую ее веки. Она такая теплая. Мои губы гораздо холоднее.  Соленые капли морской воды падают ей на лицо. Она смеется и щурится от яркого солнца. Я заботливо заслоняю её от света. Как же я люблю ее. Нет, мы не занимаемся любовью. Мы сливаемся в одно целое. Я не просто вхожу в нее. Она состоит из меня. Моя кровь бежит по ее венам. Моя душа погружается в ее солнечное сплетение. Мои ладони окунаются в ее волосы. А губы в губы. Это больше, чем человеческая любовь. Если однажды она меня убьет, я смогу простить ей это. Потому что она во мне, а я в ней. Всё остальное теряет смысл. Ничего больше не существует. Работы, заботы, школы, сады. Всё пустое. Всё закончится и истлеет. А я не смогу забыть это чувство. Чувство целостности, завершенности, гармонии, когда она вся моя. Когда моя энергия проходит через  ее тело и возвращается ко мне уже обогащенной. Мой дух, мой разум, моя плоть насыщаются этими искрами и хочется жить, кричать о любви, двигать горы. Когда каждая клеточка ее тела живет под ритм моего сердца. Когда ее слова дополняют мои мысли. Когда ее мысли известны мне без лишних слов...

...Штыковая лопата вонзилась в  грудную клетку с клокотом и хлюпаньем. Еще удар. Еще. Ошметки чего-то некогда живого буквально извергаются на черную,  плодородную землю. Которая тут же жадно впитывает в себя  глянцевые пятна крови. Осенние листья укрыли ее, готовя почву к первым заморозкам. Чувствуется запах сырости и гнили. Там зарождается новый мир. Мир совершенных растений... Еще удар. Слышится хруст костей, въедливый, мерзкий запах нутра.
-Ну вот! Я же говорил, что ты с гнильцой! Нет, не то чтобы я тебя очистил. Просто такие как ты должны сдохнуть. Сдохнуть и не мешать людям жить счастливо. Помешал?-Сдохни. Все просто! Не надо своим вонючим сопением, говнять жизнь другим! Ты не сделал мир лучше! Ты изговнял то хорошее, что делали другие. Тварь!
Игорь с ревом ударил истерзанный труп обидчика лопатой по лицу. Присев на корточки извлек складной нож из кармана собственной куртки.  Раздвинув кровавое месиво,  оставшееся на теле убитого вместо рта, аккуратно разжал жертве зубы. Затем небрежно отрезал ему кончик языка.
-Чтобы ты думал, что говоришь.
Швырнув склизкий кусок в сторону, вытер нож о край белого халата жертвы. Перешагнув через труп, поспешил удалиться прочь...

...Когда я ее обнимаю, золотистые кудрявые локоны щекочут мне лицо. Уткнувшись носом в ее шею я не могу перестать вдыхать аромат ее духов. Я люблю её. Но это, я кажется, уже говорил. Мне ничего не стоит расстегнуть на ней пару пуговиц, и запустить ей под  рубашку свою руку. Когда ее полная грудь оказывается в моей ладони, сосок проскальзывает между средним и безымянным  пальцами. Он выглядит словно нарисованный. Так и хочется его лизнуть и понять, насколько он настоящий...

...-Доброе утро, мне назначено к доктору Дятлову, на пол десятого
-Простите, доктор не сможет вас принять
-Как же так! У меня запись, на месяц вперед!
-Мне очень жаль, Доктор Дятлов скончался этой ночью.

...Дверь тихонько скрипнула. Полная девушка с золотистыми волосами устало вошла в дом. Она ненавидела себя и всех вокруг. Себя за коротенькие ручки и толстый живот, не позволявшие с первого раза снять шикарные, но сильно давящие ей сапоги. Сапоги, подаренные любимым мужем. Тем, который был идеален во всем. Красив, умен и дальше по списку. Иногда девушка недоумевала, за что ей досталось такое счастье. Все вокруг ноют, какие мужики сволочи. И только она ничего не могла сказать против. Муж работал, как проклятый. А в свои редкие выходные торчал на кухне и удивлял ее разными блюдами.  Которые его жена, ни за что бы, не смогла приготовить сама. Она считала себя недостойной такого мужчины. И в качестве компенсации позволяла ему делать с собой всё, что ему бы  хотелось. Других, несчастная, ненавидела, за вот такие вот стычки. То в лифте нахамят, то в метро, то в клинике. То как этот неприятный доктор. Который сказал, что у нее ожирение второй степени. Разводил руками и на все жалобы говорил, ну что вы хотите, голубушка, с таким-то весом. Он высмеивал то, как она выглядит.  После беседы с врачом не хотелось жить. "Златовласка"  всегда остро чувствовала обиды. Буквально любая мелочь, оставляла в ее душе вмятину размером с лунный кратер. Даже если душа очень маленькая, хотя точно не известно какая она. Эта боль была огромнейшей. И выбраться в одиночку оттуда бедняжка уже не могла. В такие моменты она благодарила Бога, за то, что у неё есть Игорь.

...-Ты что так рано, я ждал тебя только к обеду.
Приветливо улыбнулся мужчина с внешностью героя женских любовных романов. Даже дурацкий кухонный фартук с микки-маусом был ему к лицу. Перемешивая грибы на сковородке, он продолжил:
-Ты снова грустная, тот врач опять тебе нагрубил?
-Нет. Он просто умер.

...Я ни за что не дам ее в обиду. Лучше сгинуть самому. Я так люблю ее. Она моя птица, метель усыпляющая, вода оживляющая. Она всё, что держит меня среди людей. Я приближаюсь к ней со спины, целую лопатки через тонкий лён. Покачиваясь в легком  танце, я стягиваю с неё одежду и покрываю ее спину поцелуями. Нет ничего волшебнее, чем здесь и сейчас. Сама луна падает на нас огромным светящимся шаром 
и на осколки бьётся о наши бронзовые тела. Я не помню себя от удовольствия. Я закрываю глаза и проваливаюсь во мрак, держа её крепко за руку.  Мы по-прежнему едины. А чувства мои еще выше, сложнее, их больше и они наглее...

...-Доброе утро, Игорь. Как вы себя чувствуете, сегодня?-Седой врач, присел на стул. 
-Как долго я тут?
-Со вчерашнего вечера. Вы знаете процедуру, я задам вам пару вопросов и мы...
-Сколько можно? Вы каждый раз задаете мне одни и те же вопросы! Держите меня в этом дурдоме и все равно ведь отпускаете. Я абсолютно здоров!
-Отрицание факта заболевания это нормально. Ваша жена настояла на внеплановом обследовании. Она сказ...
-Моя кто?
-Ваша жена, Игорь.
-Вы что смеетесь? Что здесь вообще происходит! Я требую меня развязать! Я хочу покинуть это место, слышите!? Немедленно!

...Когда тебя колют впервые это страшно. Когда ты приходишь в пустую квартиру это страшно. Говорят, одиночество это страшно. Не знаю. Не проверял. Я не помню себя без нее. Она всегда нежная, теплая. Я закрываю глаза и вижу, как она улыбается. Светит яркое солнце, золотые кудри летят по ветру, как в замедленной съемке. Я трогаю своё тело, и она просит убрать руки. Она смущается, когда я делаю это с ней...

... -Что ты смотришь так на меня... Упрекаешь? 
"Златовласка" провела рукой по холодному стеклу. В отражении стоял высокий, худощавый мужчина. Лицо его не выражало никаких эмоций. Только уставший и такой родной взгляд заставляли её хотеть его, любить его, принадлежать ему еще дольше...

...-Мариночка, успокойтесь. Может водички?
Врач заботливо подал женщине потертый стакан, наполовину заполненный обычной водой. Она рыдала без устали, всхлипывала, делала залпом три четыре глотка и снова срывалась на плач:
-Он обнял меня, сказал, что я очень  хороший муж! Он меня перестал узнавать, вы понимаете? Он ска-сказал, какое счастье, что ты у меня есть. И как тебе идет фартук, милый, с эт-тим мультяшным мыш-шонком! Ми-милый! Вы понимаете! И вообще, у меня фартук с Джессикой Рэббит! Жарю ему эти грибы постоянно. Он о-очень люб-бит шампиньоны... Но не помнит даже об этом. Доктор, я не могу больше так!
-Видите ли, Марина. Ваш муж, уверен, что он женщина. А вы, соответственно... Ни его жена, а видимо... Его муж.
Доктор попытался приободрить расстроенную девушку и слегка улыбнулся. Но вышло плохо. Скажем так, совсем плохо.
-Что за бред... Он был болен, но это было давно! Еще до брака. Мы вместе уже семь прекрасных лет и ничего такого не было!
-Психиатрия, сложная штука. Что-то существенное дало подвижки в его психике. И теперь он думает, что он кто-то другой. И эта личность, вторая, она его поглощает... И мне думается... Ему это нравится. Такой знаете ли... Роман с самим собой.
Доктор снова разулыбался, на этот раз на мгновение подольше. Девушка сидела в недоумении. В заплаканных глазах читалось, что именно в эту минуту рушатся все ее мечты об идеальной семейной жизни.
-Что же мне делать? Как ему помочь?
-Я не уверен, что он этого хочет.-Протянул врач-У него любовь. Любовь, которая возможно, будет сопровождать его до гробовой доски. И мы здесь, с вами, можно сказать лишние...
Доктор понимающе похлопал девушку по плечу. Спрятав вторую руку в карман. Ему было жаль бедняжку, но игра стоила свеч. На дне кармана лежало то, что щекотало нервы и вселяло ужас. То что стоило многих лет поисков, проб и ошибок. То что оправдывало потраченное время на изучение бесполезных людей,  на насмешки самовлюбленных коллег. То что принесет ему славу и то, что впишет, наконец, его имя в историю. Очередной пропуск Игоря в мир "плохих людей"-кончик языка светилы, профессора психиатрии, доктора Дятлова