• На безымянной высоте [жанр: военный]

Нам было приказано взять эту высоту любой ценой. 

Мы штрафники...

Я, Клаус Круспе, попал сюда из-за того, что дал по мерзкой морде этой тупой скотине оберлейтенанту Херманну, из-за нерасторопности и идиотизма которого погиб мой лучший друг Феликс Клозе . 
Феликс, бедный нецелованный мальчик! 

Поднявшись с земли и вытирая от крови разбитую харю, этот горе-командир вытащил вальтер из кобуры и грязно ругаясь грозился меня пристрелить. Но обошлось. 

Шесть месяцев дисциплиннарного батальона.

В нашем штрафбате пять рот, три солдатские, одна унтер-офицерская и одна офицерская неполная. Штрафников офицеров берегли, унтер-офицеров так себе, а нас солдат бросали в лобовые атаки на большевистские пулемёты в двух бетонированных дотах. Также один стрелял из подбитого и закопанного по башню танка с заклиненной пушкой и превращенного в пулемётную точку.

В нашей роте уже полегло 56 человек, большинство убитыми, остальные с тяжёлыми ранениями, с лёгкими почти никого нет, пулемётный огонь страшен... Раненые лежали на поле боя, стонали от боли, звали на помощь, но до них никому не было дела, санитары боялись высунуть носа и лишь говорили, чем быстрее вы возьмёте высоту, тем скорей мы вытащим ваших товарищей и окажем им помощь. 
В двух других ротах не лучше положение. 
Огневую точку из "мики-мауса" удалось в итоге заглушить, мой камарад Лотар Ханк, бывший спортсмен-дискобол из гитлерюгенда, а ныне такой же бесправный штрафник как и я, сумел попасть с большого расстояния гранатой в один из двух открытых для вентиляции люков башни. 
Стояла нестерпимая жара в степях на юге России, лето 1942. 
Но низенькие доты не брали ни гранаты, которые мы бросали подползая поближе, а затем выделенные нам в конце концов маломощный миномёт и такая же 37-мм пушечка-колотушечка. На нашу просьбу дать одну зенитку "восемь-восемь", командир дивизии, этот самодовольный осёл Линдеманн ответил отказом. Мол, она нужней на танкоопасном направлении. И добавил ухмыляясь, что немецкие фрау ещё нарожают таких кретинов, остолопов и разгильдяев как мы.

Укреплённый русскими холм подразделения его дивизии обошли, а нас для каких-то лишь ведомых одному этому генерал-майору целей бросали и бросали в атаки на засевших там фанатиков Иванов, которые не желали сдаваться. Может сбежать отсюда в тыл, будь что будет, но нет, позади стоит заградотряд полевой жандармерии на мотоциклах, в колясках которых пулемёты. 
Цепные псы с железными бляхами на груди!

В итоге над нами сжалились, то ли небеса, то ли командование, да наконец, прилетело несколько "штук", которые перелопатили бомбами эту высотку и мы её взяли. 
Из трёх солдатских рот, если всех нас сложить вместе, кто выжил, не наберётся и роты.

Зачем нужны были эти наши жертвы НА этой БЕЗЫМЯННОЙ ВЫСОТЕ?!

А затем Сталинград, где нас штрафников бросали с минами в руках на русские тридцатьчетвёрки и там я попал в плен, получив ранение...

Фёдор Виноградов, популярный военно-исторический ютуб-блогер, сидел за столиком в уютном мюнхенском баре напротив высокого сухощавого седовласого старика, лицо которого обезображенно шрамами и слушал его рассказ. 
Он знал немецкий. 

Перед ними стояло по большой кружке крепкого тёмного пива, а в тарелках нарезанный бекон. 

Дед Фёдора, по материнской линии, танкист Егор Корниенко погиб вместе со своим экипажем в Сталинграде.

"Может от его мины?"- подумал Виноградов, но злости, ненависти не испытывал к старому немцу, как и сочуствия.

"Пусть скажет спасибо, что остался жив благодаря плену, и там его даже подлечили, мы не злопамятные мстительные люди..."

Допив пиво и расплатившись за обоих блогер вышел, а Клаус Круспе остался сидеть, 
по старческой щеке текла слеза, которая обходила препятствия в виде морщин и шрамов избороздивших лицо и неуклонно стремилась вниз...