Metallica - Nothing Else Matters 
Джон бродил по окрестностям Верхней Балкарии и искал что-нибудь интересное, что можно будет вписать в курсовую. Он приехал сюда в составе студенческой экспидиции, но пока они сделали привал, он решил пройтись по горе и рассмотреть местные красоты. Он ходил и фотографировал растения, камни, грунт и затем посчастливилось с горы наблюдать самый красивый закат солнца. Джон поторопился вернуться к своим,пока не стемнело, но перепутал дороги и вышел  совсем к другой стороне. Он наткнулся на огромное заброшенное здание. Оно было из красного кирпича ,высокое и по ширине, как малые горы. - Вот оно! Это то что мне надо! -  воскликнул парень и вошел в здание с включенной камерой наготове.
Внутри он увидел пыльные стулья, столы, лавочки..Ничего интересного не было в первой комнате и он пошел дальше по коридорам и наткнулся на лестницы, которые вели как вверх, так и вниз. Джон решил снять сначала этаж внизу, а затем обследовать и все остальные этажи выше. Спустившись вниз, он увидел закрытую решетчатую дверь, парень её толкнул и та с громким скрежетом открылась. - Ааа все понятно, тут архивная комната наверное, сплошные стеллажи, папки, бумаги, тьфу блин… - с грустью произнес парень. Но он понял, что информация о прошлом этого здания может храниться в этой чудесной комнате и паренек открыл черную папку, которая лежала на железном столе.
- "Собственность тюрьмы строгого режима Сичиз" - прочитал он вслух и с опаской оглянулся. - а ведь  и правда местечко жутковато. - Джон нашел к страницам прикрепленные листы бумаги с детскими каракулями, с рисунками от простого дерева до жутких монстров, и письма..будто человек их писал самому себе, незнакомцу, либо просто в пустоту. Парень по голову вник в содержимое папки, поставив камеру напротив с направленным объективом на себя и читал письма вслух.

“20 февраля 1993г. В моем безжизненном существовании наступил первый день V . Так его называет наш главный, который выполняет в точности все условленные правила моего наказания. Мне в камеру принесли железный стол и приковали руки к нему, чтоб я не мог себя поранить ручкой. Но зачем мне себя ранить? Я ведь не псих, по крайней мере пока что точно в этом уверен. Я убил свою семью: жену, дочь, сына, я убил также и своего родного отца, который в тот день гостил у нас и не вовремя вышел из комнаты. Почему я это сделал, не стану тут описывать, меня много раз заставляли об этом говорить и писать, эту информацию можно найти в моем личном деле.
На суде меня приговорили к пожизненному заключению в тюрьме особо строгого режима. По приезду сюда меня завели в комнату, где уже поджидали наш главный, психиатр и местный доктор. Они решили проделать свой эксперимент на мне и предложили сделку: хорошее питание, камера с окном на озеро взамен на песню. Условия таковы, что в моей камере всегда будет играть песня известной группы Metallica, которая мне нравилась, поэтому я быстро согласился на такой легкий улов халявы.
Они выбрали мне песню под названием “Nothing else matters”. Песня играет постоянно и ее , как мне сказали, никогда не выключат. Первый день было терпимо, хотя и надоела к вечеру, ночью  кое-как уснул и проспал под музыку спокойно до самого утра. Но уже на второй день я был весь на негативе. Песня постоянно повторялась, это бесило, но я старался отвлечься на далёкие мысли и фантазии, чтоб не обращать на неё внимания. Не знаю, чего они хотят добиться этим экспериментом, но я пока что чувствую себя нормально и спокойно мирюсь с круглосуточной мелодией над головой.”

Джон убрал исписанный лист бумаги в сторону и принялся читать следующий, где почерк был совсем не похожим на первый, он был гораздо хуже.

“5 марта 1993г.  Теряет ли человек личность, когда убивает другого человека? Так ли сильны люди духом, как кажется? Некоторые твердят, что люди паразиты этой планеты, они как тараканы, как плесень, их невозможно уничтожить, они умеют приспособиться в любой среде. Я могу с уверенностью сказать - не в любой! Здесь все время на улице туман и только несколько раз в году заключенные  видят солнце в окнах. Музыка, эта музыка стихает третий раз. Третий раз  я сижу здесь и пишу. Нет, в прошлый раз я рисовал, я смог нарисовать только лишь отпечатанные фрагменты из детства, которые нашлись в недрах моей памяти. Сейчас же я собрался  с мыслями и силами, чтоб написать о происходящем в моей голове. Эта пытка невыносима, я искренне желаю себе скорой смерти, и не важно какой именно, больно мне будет или нет, уж точно не больнее песни в голове. Знаете чем отличается эта композиция от классической музыки, например? Классическая музыка успокаивает и приносит равновесие и покой, гармонию в душу. Цикличность музыки без слов идеальна, она идет по кругу и не имеет как такового конца и начала.  Но эта грустная песня  имеет четкое начало и четкий конец, постоянно слушать эти окончания дико больно. К тому же музыка тяжелая, на слух воспринимается депрессивно. Меня убивает не так песня и ее середина, как именно начало и конец. Я знаю, что вскоре не смогу созерцать прекрасный солнцесвет, а буду сидеть в углу камеры и судорожно кричать от душевной боли, от той боли, которая не захочет отпускать рассудок. Еще день-два и мой внутренний дворец будет разрушен и меня не станет.
 Я так больше не могу, они предотвращают все попытки самоубийства. Мне не дают обрести покой, с некоторых пор начали завязывать руки в рубахе в особо буйные часы. Но успокоительные не колят и музыку не меняют и не выключают. Я проклинаю себя в прошлом, того себя, который согласился на это пойти. Хотя, кто знает, возможно у меня не было выбора и мне предоставили шанс согласиться хотя бы на нормальную еду и вид из окна. Но и это мне уже не нужно, для меня две недели показались вечностью в аду. Хахаха знаете, а я не против умереть и попасть в ад, пусть будет самый адский для меня ад, но главное поскорее бы туда добраться и больше не возвращаться в свою камеру. Жалею ли я об убийстве родных? Да черт с ними, я жалею что не убил тогда и себя! Только что сказали, что у меня осталась минута. Я вернусь туда, вернусь, и скорей всего больше не представится возможности что-то еще написать, я умру, надеюсь умру от опухоли мозга, либо от разрыва кровеносного сосуда.”

- Уже почти стемнело, черт побери, меня наверное искать пошли. Вот же… эммм ладно, просмотрю быстро еще парочку страниц , засниму и побегу в лагерь. Не могу же я это оставить вот так вот, может сюда никто никогда больше не придет и не прочтет этой истории! - Джо торопливо достал третью страницу, на которой еле-еле  было коряво что-то нацарапано.

“So close no matter how far couldn't be much more from the heart forever trusting who we are and nothing else matters ахахахаха”

Дальше были выдавлены каракули, будто ребенок в слезах и истерике назло родителям со всей силы пытался надавить карандашами на лист бумаги и поломать грифели.
- Полагаю, это был последний всплеск человечности в нём. Что же случилось с тюрьмой? Почему она заброшена? И как умер этот безымянный мученик? Ладно, приеду домой, попробую что-нибудь нагуглить на этот счет, а пока что мне пора вернуться к своим. - Джон аккуратно сложил листы обратно в папку, выключил камеру и стал идти к выходу. Когда он поднимался по ступенькам, то увидел наверху темную человеческую фигуру. По комнате, где стоял незнакомец, эхом разносилась музыка. - Это же легендарная песня Металлики!!! - крикнул Джон и с ужасом, стоя в оцепенении, он смотрел на приближающегося психа. Жгучая боль в животе, страх, слабость поразили парня. Последнее что он увидел широко раскрытыми и залитыми слезами глазами - брызги собственной крови. Еще несколько секунд, и вот мертвый Джон лежит на грязном бетонном полу, а его тело, под песню Металлики, с жадностью поедает тот самый безымянный заключенный писатель.