"Семейка Адамс"(юмористический жанр)

Когда девочка занесла бумаги, я впервые услышал запах вишни. Это были духи, и тогда я не обратил внимания, важны были только бумаги, только работа. Роджер, до тех пор дремавший в кресле напротив вскочил и потянулся, почуяв работу как старый пёс  чует время прогулки. Мы вышли из полицейского участка в ночную темноту замершего города. Он подобрал под себя лапы, под кожей переливаются мышцы, а перед носом его – бесконечная пропасть насилия. 
Роджер вёл машину, и та вгрызалась шинами в промокший насквозь асфальт, капли дождя стучали по стеклу, и я бы рад сказать иначе, но они и правда стучали. Мелкой дрожью, как зубы приговорённого к смерти. Я протянул напарнику пончу, и одну взял себе. Надкусил. Вишневая начинка. Красное желе показалось из свежей раны и тут же спряталось обратно, как причудливый червь. Ночь только началась, но первая жертва уже бросала крошки на мои, давно не глаженые, брюки. 
Мы остановились на углу десятой и двенадцатой, неподалеку от автомашины Юргенса. Юргенс – криминалист и немец, социофоб и один из лучших специалистов во всем этом гадюшнике какого мы могли себе позволить. У него были свои слабости, но он славный малый, а это дорогого стоит. 
-Эй, Ю! – Роджер прошел вглубь переулка выкликая имя нашего доктора. Там, где свет уже не решался разгонять беснующиеся толпы тени мы и нашли его, разбитого, как елочная игрушка. Он смотрел своими бледными глазами на труп девушки, по которому стукали маленькие капли дождя и не двигался, и молчал. 
-Ю, мать твою, ты опять за старое? Нам нужны результаты вскрытия и причина смерти и еще надо подписать бумаги. Делай свою работу, черт тебя дери!  - Роджер начал выходить из себя, атмосфера накалялась, но тут Юргенс подал признаки жизни.
-Она.. Она совсем как живая.. – Пробормотал он, смотря куда то мимо нас.
-Чего ты там бормочешь? Что значит почти живая? Делай свою работу!
-Я не могу.. На ней нет даже крови, она как будто просто уснула, мне страшно даже касаться её.. Она как будто живая. Живая женщина, понимаешь? – Кажется он хотел сказать что то еще, но передумал затихнув.
И черт возьми, Юргенс был прав. Деваха лежала будто спала. А Ю не очень хорошо относится к живым женщинам, ну то есть боится он их. Даже пальцем не тронет никогда. Наверное Роджер подумал в этот момент о том же самом, он достал свой револьвер и выпустил все шесть пуль прямо в лицо этой девушки, превратив его в мешанину плоти и костей. В бедном освещении переулка кровь напоминала пролитый кем то вишневый сок.
От звука выстрелов Юргенс подскочил как ошпаренный, потом помолчал немного, кивнул, толи нам толи самому себе. Схватил тело за ноги и потащил за угол, бормоча что то насчет инструментов и света. Конечно мы понимали, что Юргенсу просто нужно выпустить пар, и он понимал что мы понимали. Черт, да тут вообще все всех понимали, и все равно жили как обдолбанные собаки. 
Не прошло и получаса, он вернулся, таща за собой тело, оставляя свежий след крови поверх того, что уже успел немного подсохнуть – наш город в миниатюре. Взлохмаченный и наспех одевшийся.
Роджер подмигнул ему 
-Что, хороша бабёнка? Слава богу у тебя на живых не стоит, а то всех баб в отделе отодрал бы..
-Хорошая шутка, Ро. Нет, правда. Отличная. – Юргенс подмигнул ему и принялся что то записывать.
-Ну ладно, давай по сабжу. Что с телом? Причина смерти? Гипотезы? Давай всё что ты узнал.
-На самом деле без лабораторных исследований сказать многое не выйдет. Но да, информация есть. Это труп девушки примерно двадцати трех лет, на нём отчетливо видны следы сексуального насилия..
-А она что, сопротивлялась? – Прокричал Роджер, и заржал как настоящая лошадь. Заразительно и громко. – Тебе уже трупы не дают, да Ю?..
-Следы сексуального насилия. – Как ни в  чем не бывало повторил криминалист. Эти шутки стали уже частью программы, к ним привыкли и над ними никто не смеялся. – Причина смерти по моим соображениям – тут он выдержал театральную паузу, все-таки немцы прирожденные актеры – причина смерти – множественные пулевые ранения в голову. 
Ещё одно убийство, о котором не напишут в газетах. Еще одно дело останется навсегда нераскрытым. Только мы трое будем знать правду, и разве не в этом состоит работа детектива? Мы та тонкая грань, которая отделяет мир здоровых и уверенных в себе людей от ада ночного насилия и бессмысленной жестокости. И прямо сейчас, стоя рядом с этими людьми, по своему надломленными и несчастными, стоя рядом со своей семьёй, я опять почувствовал запах вишни. Кажется еще одна шестеренка в мозгу хрустнула, надломившись. Кажется теперь этот запах останется со мной навсегда.